Прости меня, я был не прав.
Я жег мосты, ломал деревья,
Топился в море синих трав
И верил в жуткие поверья.
Я сжег дворцы, взломал все сейфы,
Швырнул в огонь всю мудрость книг,
Я был Есениным и Грейффом,
Но в эту тайну не проник.
Мой мозг был центром мирозданья,
Жилищем демонов огня.
Я сам себя нес на закланье…
Я был не прав, прости меня.
Сижу в темнице. Ночь все злее.
Со сводов капает вода.
Железный обруч давит шею
И грудь кусает борода.
Я осужден был за идею,
Какую, я не знаю сам.
Я, как мятежная Вандея,
Чужим поверил парусам.
Возможно, в чем-то я ошибся,
Возможно, в чем-то я был прав.
Но что теперь решать и биться? –
Как хомяку сказал удав.
И я сижу. Непроницаем.
В душе космическая синь.
И дело – дрянь, куда ни кинь,
Что делать дальше, я не знаю.
Опять тоска. Опять боюсь я
Не выдержать ее руки.
Петля сжимает до удушья
Мои неровные стихи
Пропитан болью, словно губка.
Душа, как солнце, в сердце – дождь.
На грани чувства и рассудка
Я от любви скрываюсь в ночь
Бреду по городу, как песня,
На башнях флаги и луна.
Фонарь из пламени и жести
Глядится в зеркало окна.
Сапожник бросил мастерскую,
Записку вывесив такую:
"Ушел в печали и тоске
дырявить кожу на виске".
Я догоню его под утро
В разливах безнадежных рос.
Друг другу зададим безмолвно
Все тот же гамлетов вопрос.
На смерть Джона Ланкастера.
Мне помирать пришла пора,
Одной ногой уже в могиле
И лезет черт поганым рылом,
Знать, не дождется до утра!
А впрочем, это ерунда
И у меня еще есть силы,
Остро перо, черны чернила
И ясен ум, как никогда.
Скажу вам, братцы, откровенно –
В моем кармане ни гроша,
Зато как счастлива душа,
Что завтра вырвется из плена!
Я жизнь прожил не кое-как,
Мои стихи – моя гробница,
И с ней, пожалуй, не сравнится
Гомера жалкий саркофаг.
Я буду в вечности прославлен
И дамы редкой красоты
К могиле принесут цветы,
(Эх, жаль, меня не будет с вами!)
Я перед господом предстану,
Мы скрестим взгляды, а затем
Смешаем кровь из наших вен
И ангелы споют осанну.
А впрочем, это ерунда
И у меня еще есть силы,
Остро перо, черны чернила
И ясен ум, как никогда.
Погиб поэт – невольник слова,
Раб ритма, рифмы и стиха.
Как ночь прекрасна и тиха!
Как тяжела судьбы подкова!
Здравствуй, смерть
Смертушка смертушечка
Привет, смертушонок
Смерчок смертушишка
Здорово, смертяй
Смертухай смертухло
Салют, смертец смертин
Старый матерый смертище!
Я безумно устал
Да и ты чуть живой
Отдохни у меня на плече
Смертюлька
Фантастические верлибры Евгения
Гирного
Этот лес
Охватывает страну Эльдорадо
Заколдованным кольцом
Утром в листве открываются
Мириады крошечных окон
Из них выглядывают гномы
Смеются пересвистываются
И лес похож на ягуара
Крадущегося к желтой антилопе
Посреди страны Эльдорадо
На синем утесе
Сидит бабочка
Которую один француз
Назвал философской
Он ошибся
Это море убежало
От дырявого танкера
От петли нефтяной радуги
И сидит на синем утесе
Радостно хлопая глазами
Люди с бульдозерами на шее
Шатаются по развороченной планете
Ищут страну Эльдорадо
Заглядывают в кратеры
Ущелья
Чайники
Спичечные коробки
Чтобы срыть ее до основания
Может тогда черт побери!
На вощенных паркетах
Перестанут появляться
Капельки крови.
Кофе заболело жестяной банкой.
Не пью больше кофе,
Боюсь заразиться…
Ночь похожа
На гремящий товарный вагон
Плач испуганной крови
В маленькой часовне виска
Проснись
Я так боюсь твоего молчания
Твои губы из камня
Из морской пены и осколков стекла
Мне страшно слышишь
Я не знаю что отражается
В твоих глазах
И есть ли в древней книге снов
Мое имя
Твое тело неподатливо как парус
Проснись слышишь
Это мое нищее сердце
Стоит с протянутой шляпой
Солнце смотрит огромными
Пустыми глазами
Желтыми выгоревшими от усталости
Глазами
Ветры завязшие в мареве жара
Висят уронив зеленые руки
Море тяжело дышит
Словно бронзовый колокол
Падает с этажа на этаж
Словно пьяница мрачно дует
В горлышко пустой бутыли
А на кораблях
Люди умирают от жажды,
От страха перед акулами,
От бессилья.
Мертвых бросают за борт
И, легкие,
Лежат они на зеркале воды.
Люди тайком молятся богу
В которого не верят
В которого верят
Которого ненавидят
Надеются
Ветра просят, дождя, шторма,
Только бы Солнце
Не думало о чем-то…
Держу в руке
Шкатулку черепа
Она пуста
Быть или не быть? –
Такой вопрос уже не стоит.
Море приняло его душу
В свою нервную систему
Оно и сейчас тревожно рычит
Боится что я
Разгадаю какую-то тайну
Гамлет дорогой мой принц
Разлитый на травы
На крыши домов
На шляпы
Капающий с берез
Ртутными каплями необъяснимого
Рыщущий под землей
В поисках бунтующей крови
Из земли
По нервам моря
Через конденсатор черепа
Он переливается в меня
Бликами яда
С прозрачными ладонями
С телом скорпиона
Медленно шагаю по песку
Солнце прокусывает мне затылок
И жадно пьет лимфу тоски и растерянности
Только самая последняя смерть
Конечна
В заброшенной паутине моих зрачков
Сухая вишенка тоски
Качается
Качается
Ветер поднимет пыль.
Запахнет дождем, станет душно.
Ты проснешься,
Лениво потянешься –
Твое тело как сырое тесто,
К зеркалу подойдешь.
Я увижу в зеркале твои глаза
И с размаху налечу сердцем
На я довитую иглу одиночества
Снова зеленая звезда
Разбивает стекло на тысячу
Светящихся осколков
На тысячу маленьких свеч
Снова
В умершем было лесу моих глаз
Появились быстрые звери
С алым мехом
И черными коготками
Камни выгибают
Блестящие спины
Под шершавыми ладонями воды
Снова
Море заселяется
Зелеными птицами
Серебряные бабочки
Порхают с волны на волну
С тела на тело
По хрупким бокалам
С холодным напитком души
В хрустальных пещерах живет невнятное эхо
Если б услышать слова!
Снова
Зеленая звезда
Разбивает небо
На тысячу маленьких светлячков
Черный кофе
Черный как колонна рабов
Скованных стальными цепями
Черная кровь
В голубых венах воздуха
Маленький черный колдун
В жестяной рубашке
С лысиной из серебряной фольги
Вихрь поднял
Желтую пыль памяти
Но зачем?
У меня руки в стальных оковах
Видишь
У меня сердце
Прошито капроновой нитью
И вены мои из камня
Откуда мне было знать
Что смерть живет в душе
Как зеленый росток
В абрикосовой косточке
Превращаясь в лед
Удивляюсь еще тому
Как стекленеют руки
Пальцы
А, при чем тут кофе?!
Словно кто-то
Намотал доверчивое время
На потный кулак
Словно кто-то
Разлил колокола по полям
Словно кто-то
Обмакнул деревья в мед
Тоска играет
Стальные спицы ее крыльев
Блестящий никель ее тела
Кровь на зеленом сукне
Черна
Кровь на черной земле
Бела
Кровь на белом снегу
Красна
И колокола колокола
Гуляют по дождю
С капли на каплю
С нити на нить
С молнии на молнию
Без остановки
Гонка по вечному кругу
Зрачка
Музыка проходит сквозь меня
Как река проходит
Сквозь частокол воздуха
Мое сердце плещется
В ее ледяной воде
Солнце как песочные часы
Рыбы как замерзшие ладони
Гидра ввинчивается в небо
В черных щупальцах ее
Раскаленная спираль слова
Желтая корка стола
В дымящемся чае ночи
Слоны на длинных ногах
Скользят по льду подоконника
Лист бумаги как тело девушки
Просит рук
Просит новой формы
Тяжести плоти
Ему надоело быть пустым.
И я отпускаю сердце
Пусть плывет по течению
Я отпускаю на волю
Свои нетерпеливые пальцы
Закрыв глаза
Прислушиваюсь к их работе
Они шумят
Стучат
О чем-то шепчутся
Давятся от внезапного смеха
И музыка!
Открываю глаза
И вот передо мной
Стоит кто-то
Опускает скрипку
Раскланивается
Хлопает меня по плечу
И уходит.
Я долго смотрю ему вслед
И гордо дрожат мои пальцы
Когда что-то кричат
Ему на прощанье.
О, фея моря!
Будь благосклонна!
У меня есть сын,
Я часто вижу его во сне,
Я не знаю,
Увижу ли я его когда-нибудь
Наяву.
Ты возьми его с собой
В черные глубины моря,
В фосфорную мглу.
Покажи ему Дворец Одиночества,
Чашу Терпения,
Дай подержать Меч Любви.
Научи его быть несчастным,
Как умею это я.
Научи его быть беззащитным,
Сила – это как панцирь черепахи.
Открой ему тайны,
О которых я только догадываюсь,
Он должен быть не мной,
А иначе – зачем мне жить?
Если он найдет себя
В моих стихах –
Значит, я сделал то, что хотел,
Если вы найдете его
В моих стихах –
Значит, вы меня любите.
О, фея моря!
Маленькая моя Мари Мишон!
Я вижу
Как ты с моим мальчиком
Идешь по волнам
Легко и стремительно
Я не вижу ваших лиц,
Вы не видите моих слез…
©1987-1991 Е. Гирный